darsi ai bagordi

Darsi ai bagordi — кутить, гулять, пуститься в разгул, устраивать пьянки-гулянки

Всегда воспринимала это выражение как немного устаревшее, ан нет — вполне себе живет, о чем свидетельствует вот этот заголовок в заметке из «Gazzetta dello sport» за декабрь 2007 г.  — «Кутежи Марадоны в Москве».

Глагол darsi  сам по себе означает предаться чему-л., отдаться всей душой, целиком посвятить себя. А bagordo — это разновидность копья, который в средние века использовался на рыцарских турнирах.

Если в русском языке лирический герой Пушкина или, скажем, Баратынского вполне мог «предаться буйному веселью», то в итальянском  можно»предаться турнирным копьям».

Ведь средневековые рыцарские турниры — это были не только соревнования в молодецкой удали, но и  всеобщее  веселье,   праздничная атмосфера, банкеты и шумные чествования, поэтому выражение «предаться турнирным  копьям» постепенно расширилось до «кутить».

PS: Из-за явной схожести слов bagordo и багор так соблазнительно было думать, что корень у них один, да и в принципе форма у этих двух предметов очень похожа.  Проверила в словаре Фасмера. Ничего подобного. Самое интересное, что не я одна такая умная, на схожесть слов обращали внимание другие и пытались провести этимологическую связь с древне-скандинавским  bátgarr [букв.] «лодочное копье» (sic!) , но вроде бы считается, что багор — родственник  старинным словам  багай (лом железный с плоским, загнутым и раздвоенным концом для вытаскивания гвоздей) и баган (длинный тонкий шест). Никогда раньше не слышала про такие.

far ballare i denti

Far ballare i denti это не о плохо держащемся зубном протезе и не о страхе или холоде, от которого стучат зубы, это значит  уписывать за обе щеки, есть с большим аппетитом. Когда у людей большая радость, они пускаются в пляс. Вот и зубы поступают примерно так же, если видят, что им предстоит пожевать что-то вкусное. Русские в подобных случаях еще говорят о празднике живота.

А стучать зубами (от холода или страха) будет  battere i denti.

Симонетта Веспуччи

Сегодня бродила в интернете в поисках своего, а неожиданно нашла картинку, которая заставила вспомнить многое — как я лет в восемнадцать была безумно влюблена в картину «Весна» Сандро Боттичелли, могла рассматривать ее бесконечно. Ничего не знала тогда ни про художника, ни про женщину, чье лицо послужило ему моделью, просто любовалась Флорой.

И вот на тебе — в ЖЖ поклонника живописи Парашутова набредаю на рассказ о Симонетте Веспуччи, «героине» картины.

Удивительная биография у женщины, печальная судьба — она умерла в двадцать три года от чахотки, практически не начав еще жить. Ее лицом хочется любоваться, оно не создает впечатления лица человека, жившего в другой эпохе. Подобное лицо  я могу встретить в любой момент в повседневной жизни — поменяй ей прическу и платье, и такую женщину встретишь в любой части Турина, на любой улице. Вот только спешки и озабоченности нет на этом лике. Ее не касалась повседневная мелкая суета? Ой вряд ли.  Не статуя же мраморная она была. В пятнадцатом веке люди тоже не были чужды пустых печалей и мыслей. Да и личная жизнь, как бы мы сейчас выразились, у Симонетты была бурной — любовница одного из правителей Флоренции, Джулиано Медичи. Их роман разворачивался на глазах у всего города.   И вообще, от повседневных забот и тревог лицо отрешается только после смерти или в предчувствии ее близкого конца, оттого умершие и умирающие выглядят иначе чем при жизни. И  вот еще художники способны разглядеть в лицах что-то такое, чего не сразу замечаешь в суете.

Мало того, Симонетта, оказывается, была еще  свояченицей Америго Веспуччи, давшего имя новому материку (муж Симонетты и и Америго были родными братьями). Потрясающая эпоха! Да и сам Боттичелли уже после смерти Симонетты постоянно писал ее портреты, охваченный как наваждением.

Цитата ниже тоже скопирована у Парашутова. Вообще с удовольствием делюсь ссылкой на  его ЖЖ — Парашутов, там очень много тематических коллекций живописи, на любой вкус и цвет. Сходите, получите огромное удовольствие.

«Художник писал «Весну». Он глядел на белую ветку черешни в амфоре и вспоминал прекрасную Симонетту Веспуччи, джостру, Джулиано… Чудесный знакомый и таинственный мир претворялся у него в сердце.
Но это стоило дорого. Боттичелли осунулся, похудел, скулы заострились. Морщины от напряжения и раздумий легли у надбровий, прочертили жестче углы сжатых губ. Сандро не брился, у него выросла борода. Лицо стало темным, будто опаленным. Только глаза, светлые диковатые глаза мастера сияли восторженно.
Он любил. Любил неистово, страстно, неутолимо свою картину. Свою «Весну». «

Венеция — это Геннадий Киселев

Всех, нас, переводчиков, роднит одна и та же  профессиональная деформация — мы не любим читать переводы книг, сделанные на нашем рабочем языке. Вместо чтения мы начинаем запинаться о слова или фразы и гадать, что же там стояло в оригинале и нельзя ли было сказать лучше.

Сегодня хочу объясниться в любви Геннадию Киселеву за его перевод книги Тициано Скарпа «Венеция — это рыба» (Tiziano Scarpa «Venezia è un pesce»). Я ее читала и просто наслаждалась текстом без излишних профессиональных заморочек. Если  во мне и просыпался переводчик, то только чтобы завистливо восхититься  очередной переводческой находкой и отложить её себе в память, авось пригодится.

Чудесен  сам жанр книги — нетривиальный путеводитель, в котором вам предлагается бродить по Венеции куда глаза глядят и куда ноги ведут, доверяясь интуиции и органам осязания.  Хороша обложка Андрея Бондаренко, книгу приятно взять в руки. Замечательно и вступление переводчика к книге. Издательство — «КоЛибри.»

Добавлю только ложку дегтя: фотографии в книге УЖАСНЫ.  Черно-белые и плохого качества, такие способны свести на нет  все усилия автора (а заодно и переводчика). Лучше уж совсем без них. Фотографии — инициатива российского издательства, они не из оригинала.

Но это все мелочи. Книга «Венеция — это рыба» стоит того, чтобы ее прочесть.

(В скобках замечу, что после такой книги становится грустно, что  Геннадий  перестал переводить Барикко. Остыл к нему, наверное. Жаль. Лучше, чем это получается у Киселева, Барикко никому не перевести.).

Канцелярский парк Юрского периода

Один умник пишет  «добавка Х обеспечивает меньшую сохраняемость подвижности бетонной смеси», а  потом прибавляет «просим изыскать возможность увеличения эффективности добавки в части сохранения подвижности бетонной смеси», а ты, дурак, сиди и переводи это. Вот щас как засандалю им больно дословно!

Излила злость на эти фразы в «Минуте ненависти» на форуме, от сердца отлегло, теперь решила, что этот дивный образчик канцелярита надо все-таки сохранить для истории.

Советская система развалилась, филологи обрушивают свой праведный гнев  на новых уродцев — на тим-билдинги и прочие ЕБИТДы; примет советского времени, вроде бы, уже не видно, и вдруг, как ни в чем ни бывало,   выныривает старое доброе «изыскание возможностей увеличения». Из какого парка Юрского периода?

Весной, когда готовила семинар по особенностям итальянского канцелярита, подбирала разные примеры из итальянских текстов. Просто изумительные шедевры попадались. И ведь не надо было далеко ходить — заглянула просто один раз на сайт государственной полиции Италии и зарыдала от  счастья, что все можно найти в одном месте.  (Все-таки у милиционеров, полицейских и военных всех стран есть какое-то родство на  хромосомном уровне.) Но и этот русский производственный burocratese тоже дорогого стоит. Хоть в рамочку вешай.

Московский комсомолец во льдах

По крайней мере в примечании внизу страницы стояла именно такая пометочка — N.D.R., а кто именно ляпнул, редактор или переводчик, не знаю. В 2005 году в Италии перевели нашумевший в свое время бестселлер Елены Трегубовой «Байки московского диггера» ( в переводе превратившиеся в «Кремлевских мутантов» — I mutanti del Cremlino).

Переводчик — Мария Кристина Морони. О качестве перевода пока ничего сказать не могу, прочла только первые 10 страниц. Зато сразу наткнулась на  примечание редактора. Чтобы итальянскому читателю было легче ориентироваться в карусели персонажей, перевод снабдили небольшим вступлением, где автор кратко представляет своих героев. Александра Будберга, одного из действующих лиц, представляют как журналиста бульварной газеты «Moskovskij Komsomolec» (Komsomolec di Mosca). Рядом с названием стоит сноска. Опускаю глаза, ожидая прочесть  что-нибудь вроде того, что, мол, komsomolec  — это член Комсомола и т. п., но обнаруживаю совершенно неожиданное: редактор поясняет, что Komsomolec è un’isola russa del Mar Glaciale Artico, ricoperta per due terzi dai ghiacci. (Комсомолец — это принадлежащий России остров  в Северном Ледовитом океане и на две трети покрытый льдами).

И ведь не придерешься! :)))  Итальянская википедия — свидетель.

Купила я эту книгу сегодня в супермаркете совершенно случайно: откопала в развалах уцененных книг, выложенных по случаю осенних распродаж. Семь евро вместо первоначальных девятнадцати.

Как итальянские издательства находят книги для перевода

Немного в продолжение разговора о том, что переводить, вернее о механизмах, которые существуют на итальянском книжном рынке в области переводной литературы.  Статья мне показалась интересной в том числе и потому, что в ней есть беглый взгляд и на рынок переводов книг из Восточной Европы (см. вопрос 3).

Интервью с Кристиной Фоскини, руководителем отдела авторских прав издательской группы Mauri Spagnol

Тема беседы:

• Как итальянские издательства отбирают иностранные книги для перевода и публикации?
• Литература каких стран наиболее популярна на итальянском рынке?
• Какие новые страны  начинают привлекать к себе внимание?

• Вопрос 1: В 2009 г. из 10 самых продаваемых в Италии книг каждые семь  принадлежали перу иностранных авторов. Итальянские издательства чувствуют особое призвание к переводной литературе?

К.Фоскини: Еще десять лет назад в Италии действительно большими тиражами выходили только иностранные художественные книги. Настолько большими, что в отличие от  других стран, в итальянских рейтингах продаж иностранная литература давалась отдельно от национальной, чтобы каким-то образом поддержать собственных писателей. Такое деление сохраняется до сих пор, хотя сегодня ситуация изменилась, и на первых позициях в общем рейтинге итальянские авторы постоянно присутствуют.

Однако традиция неустанно открывать для себя новых иностранных авторов сохраняется, и на сегодняшний день Италия является одной из стран, которая быстрее всех приобретает авторские права  на зарубежные издания. Мы почти всегда оказываемся среди первых, возможно, потому, что к этому нас подталкивает огромная конкуренция между итальянскими  издательствами. Многие из них, подобно нашей издательской группе, традиционно ориентировались на переводную литературу, и вся их организационная структура, как и у нас, подчинена этой цели. В этом смысле мы действуем даже быстрее немцев, которые еще недавно прочно удерживали первенство в этой области.

• Вопрос 2: Как отбираются иностранные книги для перевода?  Быстрота предложения, цена покупки, авторитетность издательского дома – каковы слагаемые успешного поиска новых  писателей и приобретения авторских прав на их книги?

К.Фоскини: Основа успеха – организационная структура поиска: в каждой значимой для нас стране мы имеем своих профессиональных представителей (так называемых «скаутов»), которые следят за событиями на местном рынке. В случае нашего издательства это Великобритания, Америка, Франция, в последнее время к ним добавилась Испания; имеются и некоторые нишевые рынки.

Как только местные издательства извещают о готовящейся новинке, скауты тут же передают нам эту информацию. Таким образом нам удается  приобретать авторские права на перевод почти одновременно с выходом книги на родном языке или совсем с небольшой задержкой. Так произошло, например, с «Гипнотизером» Ларса Кеплера: права на перевод книги  мы приобрели за два месяца до появления ее на шведских книжных прилавках.

Быстрота реакции – фундаментальное условие, хотя тут всегда  остается риск не угадать и  приобрести книгу, которая так и не получит успеха у себя на родине.

В тех странах, где у нас нет своих скаутов, как, например, в Германии, источником информации служат национальные рейтинги продаж и обзоры книжного рынка в  специализированных журналах. Это позволяет нам быть в курсе всех выходящих новинок и отслеживать их успех у публики.

Важнейшей обязанностью моего отдела  является быстрое приобретение авторских прав. При этом желательно, чтобы  перспективные  новинки нам представил  сам обладатель этих прав и чтобы он обратился именно к нам потому, что уже знает, насколько качественно мы умеем переводить и “интерпретировать” чужие культуры. Экономическая составляющая – не единственный критерий, по которому  литературный агент или издательский дом – владелец авторских прав  оценивают предложение купить у них права на перевод. Вместе с предлагаемыми деньгами они смотрят, способно ли заинтересованное зарубежное издательство хорошо продать свой перевод. Если предложение поступает сразу от нескольких, то в этом случае смотрят не только на цену, но и на то, каким авторитетом пользуется каждое издательство-переводчик на своем  книжном рынке.

• Вопрос 3: Создается впечатление, что при всем ее богатстве  литература Восточной Европы практичеcки никак не представлена в переводной литературе Италии и остальной Европы. В чем причины этого?

К.Фоскини: В странах бывшего социалистического лагеря еще совсем недавно господствовал принцип обобществленного труда, поэтому издательская культура, базирующаяся на продаже эксклюзивных прав на перевод, не была сформирована, что  очень сильно тормозило процесс (в течение многих лет даже «Мастер и Маргарита» Булгакова, например, издавался вне режима авторских прав). Новая  практика отношений зародилась там совсем недавно.

Вот и получилось, что отсутствие  сети литературных агентств, которые бы представляли  новые имена и договаривались о продаже прав на перевод,  сильно замедлило вхождение авторов из Восточной Европы на рынки других стран. Положение усугублялось  отсутствием независимых издательств. Все существовавшие были государственными и подпадали под цензуру.

Своеобразным трамплином для вхождения на западноевропейский книжный  рынок является Германия. Например,  именно на немецком рынке итальянское издательство Guanda узнало про  Владимира Каминера, «русского из Берлина», перевело  и опубликовало несколько его книг.

Те же трудности с отсутствием авторских прав еще несколько лет назад тормозили вхождение на итальянский рынок и китайских писателей.

Простой пример: десять лет назад мы вернулись с книжной ярмарки в Тайбэе с пустыми руками, но не потому, что там не было интересных авторов, а потому, что в Китае отсутствовала сама концепция эксклюзивной публикации перевода. Сегодня ситуация иная, в Китае введено понятие авторского права, и теперь многие литературные агентства представляют интересы китайских авторов, которые публикуются  в том числе в итальянских издательствах.

• Вопрос 4: Культурные различия, стечение обстоятельств, формат книги – какой механизм или их сочетание определяют  успех или неуспех переведенной книги в той или иной стране?

К.Фоскини: Это может быть и простое стечение обстоятельств, как, например,  в случае с книгами Халеда Хоссейни. Они стали бестселлерами на многих европейских рынках за исключением Испании, потому что после террористических актов в Мадриде в 2004 г. испанцы совсем  не желали покупать книг об исламском мире.

Определенные книги хорошо  пойдут на одном рынке и будут плохо расходиться на другом, но издателю также интересно следить, как завоевываются симпатии в той или иной стране. Американский читатель, например,  предпочитает знакомиться с новым автором через недорогие карманные издания, выходящие массовыми тиражами, а в Италии в большинстве случаев  новинка завоевывает читателя, если выходит  в твердом сброшюрованном переплете, то есть первый успех будет определяться отнюдь не низкой ценой. Это свидетельство того, что итальянцы обращают внимание на эстетический аспект, на книгу как объект, и это многое говорит о существующих культурных традициях.

Сейчас, на пороге электронной революции, очень интересно будет наблюдать, как повлияет на книжный рынок «дематериализованная» книга, e-book, когда она начнет массово представать читателю не в виде физического объекта c тщательно продуманным художественным оформлением, а в виде файла с контентом. Любопытно посмотреть, возникнет ли какой-то новый вид чтения, новый способ  пользоваться  книгой, родится ли новый тип читателей и как на это отреагируют книжные рынки разных стран.

• Вопрос 5: Какие новые имена появляются на горизонте?

К.Фоскини: Самый привлекательный рынок – это тот, который еще предстоит открыть и который я и мои коллеги не устаем искать.

Культура  и литература неразделимы, поэтому найти автора, живущего в стране, голос которой еще не звучал на твоей родине, по сути, означает приблизить читателя к неизвестному пока образу жизни, к иному менталитету и иным формам литературы. Перспектива познакомить своих читателей не только с новой человеческой историей, но и оригинальной писательской манерой и дотоле неизвестным миром всегда вдохновляет. Новые голоса могут еще прозвучать из Китая. В свое время благодаря английскому литературному агентству, которое стало нашим проводником по неизвестной нам китайской литературе, мы опубликовали «Дикие лебеди» Юн Чжан — книгу,  ставшую теперь легендой. В ней история Китая двадцатого века  представлена глазами женщин трех поколений. Мы остались очарованными этой литературой, оригинальной как  по сюжетам, так и по манере повествования,  и продолжаем публиковать других китайских авторов.

Новые имена могут придти с Ближнего Востока. Еще один регион, которые пока слабо представлен на нашем рынке – Африка, этот гигантский резервуар идей и литературных традиций. Пока  образы и культура Африки предстают нам в  «отфильтрованном» виде – пропущенные  через взгляды писателей, принадлежащих другим культурам. Мы знакомы в основном со средиземноморской Африкой и  южноафриканскими писателями, пишущими на   африкаанс, чьи произведения имеют все характерные признаки англоговорящей литературы. Нам еще только предстоит открыть для себя  самобытную  африканскую литературу (и будем надеяться, что это произойдет в ближайшем будущем).

Посадочный знак стал двигаться. Милые дети! (5)

5. Дети — достойная смена отцов

Поражает дьявольское воображение детей, выложивших посадочный знак собственными телами, и подозрительная для их возраста  осведомленность о том, как такой знак должен выглядеть. Вытекающий из дырявого бензобака керосин, видимо, стал капать им на головы, и как настоящие пионеры, они сразу всё поняли.

Насчет бензобака, который вдруг стал протекать во время полета, я уже не удивляюсь: тут тоже наверняка не обошлось без тайного откручивания гайки темной ночью.

Сторож Семён шел однажды лесом (4)

4.  Враг не дремлет

Но вот в мажорные ноты советской жизни вплетаются тревожные ноты. Не все пока спокойно. Зубовный скрежет врагов молодой страны победившего социализма не дает забывать о бдительности. Я-то думала, что тема врага умерла до войны. Впрочем, что это я… Помню, как подростком я зачитывалась «Тайной белого пятна» и «Вирусом В-13» Михеева. О-о-о, там тоже хватало шпионов и вредителей советской страны!

При виде подобных текстов я грустно думаю, что начало этому жанру (кажется, совсем того не желая) положил  Чехов своим рассказом «Злоумышленник».

(На примере этого текста отрабатываются окончания существительных м. и ж.р. в творительном падеже, а также совершенный и несовершенный вид глаголов.)

Куплю Ленина портрет, золотую рамочку (3)

Что же  поют наши колхозники?  О, это частушки нового времени.