Чиччолина: per amore o per forza

В последнем номере онлайнового «Огонька» есть статья о Чиччолине (Илоне Сталлер) — «Агент под неприкрытием». Статья нормальная, только автор — Федор Лукьянов —  немного дал маху,  написав, что псевдоним Чиччолина якобы «в переводе с итальянского означает «объятия». Что, конечно, не так. Чиччолина переводится примерно как пупсичка. Жеманное такое словечко,  не пупс и даже не пупсик, а что-то еще более приторное — пупсеныш, пупсичка, пупсеночек.…  Этим сюсюкающим словом  Чиччолина обращалась к слушателям своей эротической радиопередачи, когда они звонили ей в студию в прямом эфире: мужчин звала «чиччолино», женщин — «чиччолина».  Так и закрепилось это прозвище за ней самой. Об истории псевдонима, собственно, можно прочитать в итальянской Википедии (Ilona Staller).

Еще в статье Ф. Лукьянова упоминается  книга-автобиография порнодивы под названием «Per amore o per forza». Название журналист перевел как «Волей-неволей». В общем-то, так оно и есть, вернее, должно бы быть теоретически, если бы не  нужно было учитывать контекст.  Вся жизнь Чиччолины вертелась вокруг слова  amore — и ее политическая карьера, и порно-артистическая, и семейные перипетии, и громкие скандалы. Так что фразеологический оборот  per amore o per forza (букв. из любви  или в силу обстоятельств)  — весьма многомерное название для биографической книги, грех  было в переводе опускать слово amore. Уж не знаю, по какой причине журналист решил обойтись без этой игры слов и перевел первым же словарным значением, которое нашел, но в результате висевшее на  сцене ружье  не выстрелило.

Артизанальный — есть такое слово? А пусть будет!

Читаю тут на днях блог  Ильи Варламова и  на тебе: натыкаюсь на слово артизанальный.

Ручная формовка – это сорт кирпича, который производят машинально (не совсем вручную как гласит название) имитируя процесс производства, каким он был раньше. Получается современно произведенный артизанальный кирпич.

Погуглила, Гугл пока выдает  мало хитов на слово артизанальный, но на самом деле я очень рада появлению этого слова, его явно не хватает. О, как нам, переводчикам итальянского языка, известны муки, которые испытываешь  при переводе слова artigianale (уверена, не только итальянским). Любят, любят    это слово в рекламных материалах!

Муки возникают от того, что на Западе это слово произносят с гордостью, им подчеркивают преимущества ручного продукта  перед массовым производством, бездушным и убивающим любую индивидуальность. А вот с русскими эквивалентами беда: ремесленный и кустарный во многих контекстах, хочешь не хочешь, несут в себе пренебрежительный оттенок, так отзываются  о чем-то сделанном на коленке и кое-как. Есть даже уничижительное кустарщина. Такими словами впору делать антирекламу продукту, а не подчеркивать его достоинства. Вот и выкручиваешься как можешь, обходя кругами эти слова.

Понятно, что всё это издержки советской индустриализации 30-х годов, когда всех частных мелких предпринимателей гнобили и изничтожали. Так и  разошлись в лексическом пространстве ремесленный и artigianale, и снова слиться им в братских синионимических  объятиях, боюсь, будет уже трудновато. Но свято место пусто не бывает, и в свободную нишу входит модный иностранный термин артизанальный. А пусть будет, я даже рада. Приветствую смелость калькирующих, пусть пока с кавычками или пояснениями в скобках, что выдает их собственную неуверенность перед новым словом.

«…Когда еще 10 лет назад я приезжал в Россию, на рынке был только промышленный хлеб: одинаковый, ровного стабильного качества, но невкусный. Теперь артизанальный тренд затрагивает крупные российские города…» (—>)

«…Kiton славится традициями ручного труда и своей особенностью считает так называемый «артизанальный» (от французского artisanal—кустарный) стиль…» (—>)

«…Сейчас на Западе стал модным термин «артизанальный люкс» — это товары, сделанные вручную небольшими партиями…»(—>)

«…История шоколада Baccarat берет свое начало с семейного бизнеса: в середине 20 века производство артизанального шоколада началось в одноименном городе, во Франции…» (—>)

Умер Стив Джобс

Умер Стив Джобс. Этот  факт почему-то меня очень сильно впечатлил. Наверное, потому, что я всегда очень хотела для работы  иметь Макинтош.  Просто для досуга — нет. Хотелось именно работать на нем каждый день. Привлекала не только его функциональность, но и эстетика. Настоящая машина обязательно должна быть красивой. Макинтоши — именно такие. А теперь  Стив умер, и у меня  странное чувство, что я так и не успела ощутить свою принадлежность к чему-то важному. Хотя, казалось бы — почему? Стива нет, но сама компания-то продолжает существовать и процветать, и ничего мне не мешает, могу продолжать мечтать и даже купить наконец Мак. И вообще, что мне Гекуба, что я Гекубе?! (с). Сын сказал, что ему уже давно  хвалили книгу самого Стива, переведенную на итальянский. Надо купить и почитать.

Еще поразил тот факт, что история Маков началась в 1984 г., то есть практически тогда же, когда начал разваливаться Советский Союз.  Одно разрушалось, второе, параллельно, создавалось. Так и живем.

Локализация в действии

Закончила перевод фраз-шаблонов  для голосового управления, с четверга продолжаю эту работу у заказчика  — скармливаем переведенные фразы, одну за одной, голосовому синтезатору и слушаем, что получается. Зачастую приходится переделывать формулировки только потому, что синтезатор почему-то плохо воспринимает те или иные звукосочетания, запинается на них, зажевывает окончания. Приходится или заменять слова на синонимы, или изменять порядок слов или прибегать к иным хитростям, чтобы обойти нежелательные скопления звуков.  В общем, работа медленная и занудная.

Почему-то синтезатору с трудом дается слово аудиокнига. Как ни бились, особо красивого результата пока не добились.  На звукосочетании -ио- синтезатор слегка стопорится, словно машина,   переваливающаяся  через бревно, а на -книга тон взмывает куда-то вверх. Всё слово  вместе звучит неестественно. Причем, когда нужно произнести вариант «аудиокнига» (им.п. ед.ч.), то, задав синтезатору фонетическую транскрипцию <аудьокнига>, можно получить приемлемый результат. Но  если заставлять его произносить «аудиокниг» («в вашей папке аудиокниг файлов нет»), то он начинает как-то квакать в конце. И даже мягкий знак вместо и не помогает.

Когда я впервые услышала сгенерированные русские фразы, я слегка опешила, потому что они звучали очень низко и мрачно. Тут же перед глазами возник суровый образ российской пограничницы на паспортном контроле в Шереметьево. Н-да, у компьютера с таким голосом не забалуешь.

И первое, что мы сделали, это повысили тон по умолчанию:  с (условного) уровня <pitch 100> до уровня <pitch 110>. Особой любезности и приветливости это голосу не добавило, но по крайней мере фразы перестали звучать так устрашающе.

Работаю вместе с Элизабеттой, инженером. Фразы-шаблоны должны переводиться на десяток разных языков, и чтобы проиллюстрировать  ту или иную техническую проблему, Элизабетта порой рассказывает мне, как эту же проблему решал другой переводчик.  Оказывается, буквально в каждом языке обязательно было что-то своё:

1. Во французском языке тон речи, наоборот, слегка понизили. Французские слова генератор почему-то постоянно «зажевывал». Чтобы они звучали четче, пришлось в фонетической транскрипции расставлять специальные значки минипауз (дефисы).

2. Для британского английского было решено глобально замедлить темп речи.

3. Основу всех фраз поставил Крайслер (США), на американском английском все фразы звучат очень-очень friendly, для европейского уха они кажутся чересчур фамильярными, поэтому  для европейского рынка было решено переводить все фразы с обращением на «вы». Но польская переводчица сказала, что «вы» ей создает проблему, потому что в польском языке повелительное наклонение на «вы» имеет разные мужские и женские формы. Поскольку не известно, кто будет за рулём, решили, что польский голос будет общаться с водителем на «ты».

Рюсс шансон

Давно меня уже занимает вопрос, как можно перевести на итальянский название такого весьма специфического жанра как русский шансон — «собирательный термин, которым обозначают различные жанры русской музыки: блатная и бардовская песни, городской романс, военные, эмигрантские, русские народные и некоторые эстрадные песни», согласно Википедии.

Все жанры, которые слились в русском шансоне, всем им по отдельности можно найти итальянские аналоги, хотя там, безусловно, доминируют два — блатная песня (canzoni della mala) и бардовская песня (canzoni d’autore). А многие люди вообще, ничтоже сумняшеся, ставят знак равенства между русским шансоном и только блатными песнями.

В очередной раз задумалась над этим вопросом, когда перечитывала архивы форума Russian Italy и набрела на такой обмен репликами:

Каждый под шансоном понимал своё.

И несмотря на то, что с первого взгляда можно заметить большие аналогии в темах, манере исполнения, музыке, я бы не решилась провести четкую аналогию между русским блатняком и итальянскими canzoni della mala. Самая заметная разница состоит в том, что первые внедрились в современную русскую культуру и русский язык очень широко, а их италийские аналоги сохраняют свою нишевость и поются только на диалектах (сицилийском, калабрийском и пр.) Я не могу представить себе ситуацию, чтобы canzoni della mala беспрепятственно лились со всех радиостанций, из окон автомобилей, чтобы такие альбомы широко продавались во всех магазинах, как это происходит с русским шансоном в России.

Хотя, справедливости ради, надо заметить, что в конце 50-х гг. в итальянской эстраде был период, когда «блатная» песня вдруг на какое-то время стала пользоваться большим успехом. Песни пела Орнелла Ванони. А тексты писал ни больше ни меньше как Дарио Фо, будущий Нобелевский лауреат. 🙂

В комментариях к ее песне «Убили Марио» (Hanno ammazzato il Mario) я прочитала, что песня была написана Фиоренцо Капри и Дарио Фо, давними коллегами Джорджо Стрелера, а Орнелла Ванони была его подругой. Стрелер с друзьями написали для Орнеллы на разных диалектах ряд песен, так называемых canzoni della mala, планируя раскрутить ее в образе певицы песен блатного мира. Сказать написали будет неточно: они литературно обработали и переработали имеющиеся тексты.  Википедия добавляет, что пластинка была очень благосклонно принята критикой, но встретила большиие протесты со стороны истеблишмента и буржуазного сословия, чей слух оскорбляли эти темы и эти интонации.

Эти стилистические эксперименты напоминают историю песни «Шаланды, полные кефали», которая  родилась тоже по режиссерскому заказу,   тоже за рабочим столиком двух вполне себе респектабельных поэта и музыканта, которые внимательно изучили одесский фольклор и создали на его основе  собственную, оригинальную  песню, которая мгновенно ушла в народ.

Так как же будем переводить жанр под названием русский шансон?

1. Ornella Vanoni, «Ma mi»

2. А дальше уже всё неподдельное. Вот, например, «Innocente Carceratu». Что-то вроде песни про невинного мальчишечку, томящегося в тюряге.

Люблю я макароны

Меня всегда удивляло, откуда в России такое твердое предубеждение, что с итальянских макарон толстеют. Бесполезно  убеждать, что средиземноморская кухня всеми диетологами мира как раз признается самой здоровой и полезной, а основу средиземноморского типа питания составляет именно pasta – источник углеводов, которые сжигаются организмом в первую очередь!

Но вот недавно я наткнулась на интересный блог – «Записки мизантропа» некоего avmalgin, в нем — на запись «Десятка самых идиотских переводов песен на русский язык». Там он пишет о … вот как раз об идиотских переиначиваниях зарубежных песен на русский язык.

В шестидесятые-семидесятые годы … редко кто из исполнителей или композиторов заботился о том, чтобы смысл русского текста хотя бы отдаленно соответствовал смыслу оригинала. … А в результате на свет божий появлялась чудовищная пошлость: все эти «белые платья с пояском» и «портреты работы Пабло Пикассо».  … Поэтому Джо Дассен поет о Париже, а «Поющие гитары» в той же самой песне патриотично восклицают «Ленинград, Ленинград!» … Я понимаю Илью Резника, когда он, от греха подальше, «Желтую реку» превратил в «Толстого Карлсона». Желтая река ассоциировалась с Китаем, а с этой страной у нас как раз в тот момент были напряженные отношения.

Среди прочего в записи упоминается и итальянская песня «Pappa al pomodoro», которая на русском превратилась в «Люблю я макароны». Закроем глаза на чудовищное описание гм… рецепта соуса к пасте – «полейте их томатом, посыпьте черным перцем, смешайте с тертым сыром». Спишем, так и быть,  на поэтическую вольность, ибо это самое невинное искажение истины.

Но дальше-то еще хуже: «Люблю я макароны, хоть, говорят, они меня погубят … …. потом вам станет худо, но это уж потом … что нет на свете блюда вреднее чем оно… а я  человек простой, хотя и не худой«.

Не отсюда ли растут ноги у русских предубеждений против пасты?! Юлий Ким сочинил, непонятно чем руководствуясь, а идея о макаронах как о вредной пище так и засела в коллективной памяти русских. И черта с два её выкорчуешь теперь оттуда.

«Люблю я макароны» в исполнении Андрея Макаревича  (из «Старых песен о главном»)

Текст Кима я переводом называть, конечно, не буду, ибо к оригиналу это не имеет никакого отношения. О чем оригинал, можно узнать здесь. И в самой записи «Десятка самых идиотских переводов…», там про это говорится. Что такое блюдо бедняков под названием pappa al pomodoro, про которое поет Джан Бурраска и с которого вряд ли поправишься – про это можно прочитать в итальянской Википедии.

Вот она – невольная жертва недоразумения с русским «переводом» — песенка “Pappa al pomodoro” в исполнении Риты Павоне

httpv://www.youtube.com/watch?v=cA8XytddwQI&feature=related

Вопрос: А чем плох перевод «Люблю я макароны»?

Ответ: Видите ли, эта песня — рецепт, как избежать революций. Чтобы рабочие не бунтовали, исполнительница (Рита Павоне) настоятельно порекомендовала хозяину завода ежедневно и за свой счет кормить их до отвала густым помидорным супом. Вы видите в тексте Кима слово «революция»? Кстати, «перевод» датирован 1968 годом. Ну сами понимаете… Никакие макароны и тещи там вообще не упоминаются. Это социальная песня.

Реплика: Мне кажется, Вы преувеличиваете «социально-революционное» содержание этой песенки. Она была написана для телесериала про Джана Бурраску.  Джан Бурраска, которого играет Рита Павоне, — это мальчик девяти лет, сорвиголова и заводила в компании таких же сорванцов. Он действительно устраивает бунт, но против директора школы, никакого хозяина завода и рабочих в фильме (и в песне) нет.

Ответ: Вы совершенно правы. Но у этой шутливой песенки есть вполне ясно прочитываемый политический контекст. И хотя роман написан, кажется, в двадцатые годы, сериал-то вышел в конце шестидесятых, в самое бурное время, и под детским бунтом тут явно подразумевались взрослые бунты конца 60-х годов.

То ли глюк, то ли неправильная настройка

Забавный феномен: стоило мне внести исправление в одну старую запись (спасибо заметившему ошибку) , как мой блог (весь!) сразу стал показываться как блог с самой свежей записью. Катя, имхо, надо что-то в настройках поправить.

И на Марсе будут яблони цвести

Навеяно комментариями вот к этой заметке в Катином блоге.

Все мы, переводчики,  привычно повторяем “Перевод (дубляж) — это всегда зло”. Но не абсолютизируем ли мы это зло? Ведь перевод — это еще и возможность взглянуть на оригинал другими глазами.  А ну как король  (то есть оригинал) голый?

Вот приходит наш переводчик, берет книгу — эту экологическую систему, находящуюся в органичном равновесии со своей культурно-исторической средой, и перевозит ее … на Марс, распевая с энтузиазмом: “И на Марсе будут яблони цвести!”.  А там  всё другое, начиная с состава атмосферы. И наша яблоня там не цветет. Часть  защитных оболочек  произведения вдруг усыхает и отшелушивается. То, что  в одной культуре казалось актуальным и важным, в другой становится малозначимым.

Что же в сухом остатке?  А в сухом остатке вечное. Если оно, конечно, в книге было изначально.   И сразу видно, на сколько процентов книга  состояла из сиюминутного и на сколько из  того, к чему будут припадать всегда (или еще долго).  А кто обнажил это? — Наш переводчик-мичуринец.

Так перевод исказил произведение или, наоборот, поставил его перед беспристрастным зеркалом, на которое неча пенять?

***
У меня есть небольшое хобби — я коллекционирую переводы русских книг на итальянский и итальянских — на русский. Под этот мой личный корпус русско-итальянских параллельных текстов — оригинал и рядом его перевод, а иногда два от двух разных переводчиков — я отвела отдельные полки. Самое старое издание 1928 г. — рассказы Максима Горького на итальянском. Люблю, знаете ли, совершать набеги к букинистам. А читать два разных перевода, например, “Двенадцати стульев” Ильфа и Петрова — это вообще ни с чем не сравнимое наслаждение, потому что были сделаны в две разные эпохи. После таких экзерсисов во лбу новая переводческая чакра открывается.

Поначалу я собирала параллельные  тексты с сугубо прагматической целью — совершенствовать собственные переводческие навыки. Институт я закончила уже давно, поэтому постоянно читать чужие переводы —  это моя учеба. Как любой переводчик, я тоже не особенно жалую переводы, если есть возможность открыть оригиналы,  однако не перестаю их читать. Это  моя  lifelong learning programme. И именно этот мой домашний корпус русско-итальянских текстов научил меня любить перевод и дубляж, это неизбежное, но такое полезное зло.

«Джентльмены удачи» на французском

Через 4 дня уезжаю в отпуск, голова уже там, далеко, и меня тянет на всякие развлечения. «Джентльмены удачи» — на французском. Вернее, крошечный эпизод. О  переводе судить не берусь, но  вообще слушать забавно, особенно с учетом того, что в русской коллективной памяти французский язык скорее ассоциируется с чем-то утонченным. А тут Доцент и Никола Питерский.

— «Помогите, хулиганы зрения лишают!»

… но профессиональных переводчиков не приглашали

Необычная грань поговорки «Traduttore, traditore» :))) (Попалось, когда читала свежий номер «Огонька».)

Из воспоминаний Михаила Смиртюкова (заместителя заведующего секретариатом Совнаркома СССР в эпоху Сталина). Собственно статья о другом, но, рассказывая о Сталине, редко кто обходит стороной его подозрительность  и то, что он маниакально боялся покушений, а потому допускал к себе очень узкий круг людей. Так вот переводчикам, как оказывается, в своей бытовой жизни Сталин не доверял (хорошо хоть  верил им в важных политических переговорах, и то хлеб).

Сталин боялся покушений?

Очень. Поэтому, в отличие от Хрущева и Горбачева, и не «ходил в народ». Поэтому же принимал очень ограниченный круг людей.  Он очень любил смотреть иностранные фильмы, но профессиональных переводчиков на эти просмотры не приглашали. Переводил министр кинематографии Большаков, который толком не знал ни одного иностранного языка. А чтобы не попасть впросак, Большаков предварительно несколько раз смотрел фильм с настоящим переводчиком и заучивал текст наизусть. …