И программа научилась. Именины сердца

О маленькой переводческой победе: как мне удалось убедить заказчика, чтобы он не побоялся затратить больше ради правильного перевода.

Итальянская телефонная компания TIM разработала новый тарифный план TIM Community. Целевая аудитория — иммигранты, проживающие в Италии и, по представлению ТИМа, часто звонящие себе на родину. Для них ТИМ решил сделать голосовые сообщения на родном языке клиентов. Кроме стандартной триады «английский-французский-немецкий» были выбраны румынский, арабский, китайский, албанский, португальский, испанский языки,  ну и, как вы понимаете, русский.

Мне поступил заказ перевести голосовые сообщения для этого тарифного плана на русский, и потом я же должна была их наговорить в звукозаписывающей студии. Сами знаете, как генерируются голосовые сообщения — в большинстве случаев они не целые, а комбинируются программой из отдельных заранее записаных кусков в зависимости от ситуации.

Присылают мне на перевод дли-и-и-инный файл из таких кусков. Пытаюсь рассказать, что не могу переводить вот так вслепую, что я должна знать, с чем будут комбинироваться эти куски, потому что в русском языке окончания слов зависят от разных причин. Но чувствую, что заказчик не въезжает. Вернее, не хочет въезжать. «Не бери в голову. Это должны быть просто отдельные фразы. Переводи как есть, потом сама увидишь».

Перевела. Сходила в студию звукозаписи, записала куски. Проходит время, меня снова приглашают в студию прослушать получившиеся фразы и сказать, не нужно ли чего подправить. Генерируется примерно следующее: «Остаток средств на вашем счете на… восемь… октябрь… две тысячи двенадцать … составляет … пятнадцать… евро …семьдесят пять… цент».  Я в отчаянии рву волосы на голове.

— Что, совсем плохо получилось? Совсем ничего не понятно?
— Нет, ну отчего же. Понять в принципе можно. Вы, итальянцы, понимаете  иностранцев, когда они скажут на ломаном итальянском что-нибудь типа «Io ancora no parlare il lingua italiano cattivo»? Вот и мы русский поймем. Поржем над незадачливым ТИМом, но поймем.

Объясняю, что если ТИМ хочет красиво выглядеть перед своими клиентами и говорить  на их языке, то пусть говорит грамотно. Или уж тогда совсем  никак. В общем, надо записать дополнительные фразы и научить программу правильно комбинировать куски по определенному алгоритму.

Слава Богу, что в этот раз в студии был вменемый инженер звукозаписи, который мог взять на себя ответственность за непредвиденные дополнительные часы переводчика. «ОК, давай, — говорит, — будем переделывать, раз такое дело. Скажи только, как именно.» И мы начали записывать некоторые вещи заново. В общем-то не так много оказалось. Потом надо было только обучить программу, по какому алгоритму соединять куски в целые фразы:

— если число кончалось на 1, то после него нужно было прибавлять цент; если на 2, 3, 4 — то цента, если на 5, 6, 7, 8, 9 и 0 — то центов; то же было сделано и для других слов в м. и ж. р., которые должны были сочетаться с числами;
— для чисел 1 и 2 есть формы мужского и женского рода (один/одна и два/две) и что выбор зависит от того, какое слово идет следом — слово в м.р. или в ж.р.;
— мы также  заново записали названия месяцев, поставив их все в родительный падеж;  все числа месяцев, с первого по тридцать первое, перезаписали в форме порядковых в среднем роде; все года —  в род. п., с прибавлением в конце слова года.

Это вылилось в часов пять дополнительной работы в студии и нудных пояснений, что куда и за чем, но в конце инженер звукозаписи в разговоре со мной уже довольно уверенно оперировал грамматическими понятиями именительный/родительный падеж, множественное/единственное число, мужский/женский/средний род и т. п. 🙂

Сегодня я была в студии. Если бы вы знали, какое удовлетворение испытываешь, когда слышишь, как программа без ошибок соединяет куски во фразы с правильными окончаниями! Именины сердца. Век бы слушала. Прямо хоть самой подписывайся на этот тарифный план.

В поролоновом мешке

Моя работа для проекта голосового управления для бортового компьютера в автомобиле продолжается. Сегодня была в звукозаписывающей студии, записывала некоторые команды, которые сама же и переводила и которые  бортовой компьютер должен использовать в качестве голосовых образцов. Студия произвела  жутковатое впечатление.

Во-первых, она в подземном этаже: микрофоны очень чувствительные и способны улавливать любые  незначительные шумы с улицы. Спускалась туда как в шахту.

Во-вторых, как мне объяснили, фундамент комнаты покоится на каких-то то ли пружинах, то ли чем-то особым подпружинен (говоря примитивными словами). Это тоже гасит всевозможные вибрации, способные создавать шумы. И стены, оказывается, там не строго вертикальные, а с небольшим наклоном, чтобы отражаемый от стены звук не возвращался обратно к источнику этого звука, а уходил в сторону.

В-третьих, стены покрыты поролоновыми матами с затейливой рельефной поверхностью, напоминающей чешую динозавра. Все эти выпуклости тоже должны поглощать шум. Студия принадлежит итальянскому Телекому, и там много чего записывают, в том числе для сторонних заказчиков — основы  для всех автоматических телефонных голосов, которые мы слышим по стационарным телефонам, все вопросы и ответы которые генерируются для мобильной связи, автоматические объявления на вокзалах и аэропортах и проч. местах, где компьютеры взаимодействуют с человеком через голосовой генератор.

Меня закрыли в глухой комнате перед микрофоном, на мониторе возникали фразы, которые я должна была произносить вслух. Микрофон должна была включать я сама — мне дали в руки небольшой пульт с кнопкой. А колени, на которых лежала моя рука с пультом, мне накрыли куском поролона, чтобы он поглощал щелчки от кнопки.

Закрыли за мной дверь и оставили меня одну в абсолютной, глухой тишине, от которой свихнуться можно. Вспотевшая от напряжения под  поролоновым матрасиком, через полтора часа я обнаружила у себя признаки клаустрофобии и, закончив работу, с большим облегчением выбежала на свет божий. А там — машины ревут, люди смеются, телевизор гремит, крррасота!  В следующий вторник надо снова работать в это звуконепроницаемой каморке. Бр-р-р-р….

Локализация в действии

Закончила перевод фраз-шаблонов  для голосового управления, с четверга продолжаю эту работу у заказчика  — скармливаем переведенные фразы, одну за одной, голосовому синтезатору и слушаем, что получается. Зачастую приходится переделывать формулировки только потому, что синтезатор почему-то плохо воспринимает те или иные звукосочетания, запинается на них, зажевывает окончания. Приходится или заменять слова на синонимы, или изменять порядок слов или прибегать к иным хитростям, чтобы обойти нежелательные скопления звуков.  В общем, работа медленная и занудная.

Почему-то синтезатору с трудом дается слово аудиокнига. Как ни бились, особо красивого результата пока не добились.  На звукосочетании -ио- синтезатор слегка стопорится, словно машина,   переваливающаяся  через бревно, а на -книга тон взмывает куда-то вверх. Всё слово  вместе звучит неестественно. Причем, когда нужно произнести вариант «аудиокнига» (им.п. ед.ч.), то, задав синтезатору фонетическую транскрипцию <аудьокнига>, можно получить приемлемый результат. Но  если заставлять его произносить «аудиокниг» («в вашей папке аудиокниг файлов нет»), то он начинает как-то квакать в конце. И даже мягкий знак вместо и не помогает.

Когда я впервые услышала сгенерированные русские фразы, я слегка опешила, потому что они звучали очень низко и мрачно. Тут же перед глазами возник суровый образ российской пограничницы на паспортном контроле в Шереметьево. Н-да, у компьютера с таким голосом не забалуешь.

И первое, что мы сделали, это повысили тон по умолчанию:  с (условного) уровня <pitch 100> до уровня <pitch 110>. Особой любезности и приветливости это голосу не добавило, но по крайней мере фразы перестали звучать так устрашающе.

Работаю вместе с Элизабеттой, инженером. Фразы-шаблоны должны переводиться на десяток разных языков, и чтобы проиллюстрировать  ту или иную техническую проблему, Элизабетта порой рассказывает мне, как эту же проблему решал другой переводчик.  Оказывается, буквально в каждом языке обязательно было что-то своё:

1. Во французском языке тон речи, наоборот, слегка понизили. Французские слова генератор почему-то постоянно «зажевывал». Чтобы они звучали четче, пришлось в фонетической транскрипции расставлять специальные значки минипауз (дефисы).

2. Для британского английского было решено глобально замедлить темп речи.

3. Основу всех фраз поставил Крайслер (США), на американском английском все фразы звучат очень-очень friendly, для европейского уха они кажутся чересчур фамильярными, поэтому  для европейского рынка было решено переводить все фразы с обращением на «вы». Но польская переводчица сказала, что «вы» ей создает проблему, потому что в польском языке повелительное наклонение на «вы» имеет разные мужские и женские формы. Поскольку не известно, кто будет за рулём, решили, что польский голос будет общаться с водителем на «ты».

Vamos a bailar (июльские тезисы)

Товарищи переводчики!
Танцуйте латиноамериканские танцы! Они веселые и хорошо поддерживают физическую форму!

В этом году я увлеклась латиноамериканскими танцами. Сегодня был последний урок учебного года. Бросать я не намерена, с осени обязательно продолжу.   Немного грустно, что учебный год закончился. Помимо того, что в моей группе оказалось много интересных и остроумных людей, с которыми было просто приятно видеться каждый понедельник на уроках и потом на дискотеках, самый главный результат — моя согбенная от постоянного сидения перед компьютером спина обрела приятную  (увы, забытую)  гибкость, а плечи расправились. Ради одного этого стоило продолжать.

(Рекламировать заряд положительных эмоций, который дает  латиноамериканская танцевальная музыка, я уж не буду, зачем  писать банальности. Но этот заряд огромен.)

Ударим латиноамериканскими танцами по вялым переводческим мышцам и плохой осанке!

Какой обед нам подавали, каким вином нас угощали, уж я его …

Уффф… вот и окончились пять  дней устного перевода в совершенно диком темпе: заканчивали поздно, засыпала я все эти дни не раньше двух часов ночи, а в шесть-полседьмого уже надо было снова вставать.  Одно утешение — колеся по Пьемонту, я напробовалась отменных пьемонтских вин и набаловалась качественными пьемонтскими продуктам (насколько это удается переводчику на дегустациях вина и еды).

Сколько интересного я увидела! в какие винные подвалы я спускалась! Из неприятных моментов: на одной мясобойне из цеха в цех меня преследовал запах свежей крови, я боялась, что меня стошнит прямо на пол, вылизанный по всем  санитарно-гигиеническим нормам ЕС. Началась жуткая мигрень. Когда дело дошло до дегустации и все заработали челюстями, я мечтала об одном — чтобы люди на минутку позабыли про меня и я смогла  доползти до туалета и засунуть два пальца в рот.  Слава Богу, переезд на следующее предприятие длился час с лишним, было время отлежаться на заднем сиденье автобуса. До сих пор вспоминаю с содроганием.

Усталость сказывалась: в последний день на дегустации мой язык, не посоветовавшись с мозгом, выдал, что,мол, данные сыры вырабатываются из коровьего молока с  высокогорных альпийских кладбищ (вместо пастбищ). Слушатели одобрительно захохотали, пришлось  объяснять итальянской стороне, чем была  вызвана такая странная реакция.