Лиса и Кот повесили Пиноккио

Pinocchio muore impiccato

Самый первый вариант «Пиноккио», оказывается, был короче того, который мы все знаем, и концовка его была макабрической: Пиноккио, повешенный на дубе Котом и Лисой, которые хотели дождаться его смерти и потом спокойно вынуть у него изо рта золотые монетки, действительно умирает! И вешали его как полагается, «по-взрослому» — петлей за горло (а не понарошку, ногами вниз, как в «Буратино»).

Некий частный коллекционер, пожелавший остаться неизвестным, на последнем аукционе Блумсбери в Риме купил за 10.000 евро три годовые подшивки»Журнала для детей» (Giornale per bambini) за 1881, 1882 и 1883 годы, где, в том числе, печаталась и первая, «смертельная» версия знаменитой сказки.

Из статьи, на которую я дала ссылку: впервые рассказ о Пиноккио был напечатан в «Журнале для детей», в нескольких номерах с продолжением с 7 июля по 27 октября 1881 г., под названием «История деревянной куклы» (Storia di un burattino). Книга заканчивалась тем, что Пиноккио испускал дух в петле, успев сказать на прощанье:

«Ах, мой дорогой папочка! Если бы ты был сейчас рядом…» Далее силы покинули его. Он закрыл глаза, разинул рот, вытянул ноги, по его телу пробежала последняя судорога, и он навсегда окоченел.»

Отакот. Похоже, что нервы у детишек XIX века были покрепче, и никто особо не заботился, что картина предсмертных корчей в петле оставит трагический след в их хрупких душах.

Маленькие читатели в своих письмах умоляли вернуть Пиноккио и добились своего. Не прошло и месяца со «смерти» Пиноккио, как  10 ноября 1881 г. в рубрике «Письма наших детей» главный редактор журнала уже объявил: «Господин Коллоди мне сообщает, что у него в запасе есть еще много историй про Пиноккио, потому что его дружок жив-живехонек. А как же иначе, сами подумайте: ну разве можно так легко отправить на тот свет куклу, сделанную из крепкого дерева! Поэтому сообщаем нашим читателям, что мы скоро начнем публиковать вторую часть истории под названием «Приключения Пиноккио».

…

Мораль: заканчивая книгу смертью героя, формулируйте так, чтобы на всякий случай оставался путь к его оживлению. Non si sa mai.

Венеция — это Геннадий Киселев

Всех, нас, переводчиков, роднит одна и та же  профессиональная деформация — мы не любим читать переводы книг, сделанные на нашем рабочем языке. Вместо чтения мы начинаем запинаться о слова или фразы и гадать, что же там стояло в оригинале и нельзя ли было сказать лучше.

Сегодня хочу объясниться в любви Геннадию Киселеву за его перевод книги Тициано Скарпа «Венеция — это рыба» (Tiziano Scarpa «Venezia è un pesce»). Я ее читала и просто наслаждалась текстом без излишних профессиональных заморочек. Если  во мне и просыпался переводчик, то только чтобы завистливо восхититься  очередной переводческой находкой и отложить её себе в память, авось пригодится.

Чудесен  сам жанр книги — нетривиальный путеводитель, в котором вам предлагается бродить по Венеции куда глаза глядят и куда ноги ведут, доверяясь интуиции и органам осязания.  Хороша обложка Андрея Бондаренко, книгу приятно взять в руки. Замечательно и вступление переводчика к книге. Издательство — «КоЛибри.»

Добавлю только ложку дегтя: фотографии в книге УЖАСНЫ.  Черно-белые и плохого качества, такие способны свести на нет  все усилия автора (а заодно и переводчика). Лучше уж совсем без них. Фотографии — инициатива российского издательства, они не из оригинала.

Но это все мелочи. Книга «Венеция — это рыба» стоит того, чтобы ее прочесть.

(В скобках замечу, что после такой книги становится грустно, что  Геннадий  перестал переводить Барикко. Остыл к нему, наверное. Жаль. Лучше, чем это получается у Киселева, Барикко никому не перевести.).

Московский комсомолец во льдах

По крайней мере в примечании внизу страницы стояла именно такая пометочка — N.D.R., а кто именно ляпнул, редактор или переводчик, не знаю. В 2005 году в Италии перевели нашумевший в свое время бестселлер Елены Трегубовой «Байки московского диггера» ( в переводе превратившиеся в «Кремлевских мутантов» — I mutanti del Cremlino).

Переводчик — Мария Кристина Морони. О качестве перевода пока ничего сказать не могу, прочла только первые 10 страниц. Зато сразу наткнулась на  примечание редактора. Чтобы итальянскому читателю было легче ориентироваться в карусели персонажей, перевод снабдили небольшим вступлением, где автор кратко представляет своих героев. Александра Будберга, одного из действующих лиц, представляют как журналиста бульварной газеты «Moskovskij Komsomolec» (Komsomolec di Mosca). Рядом с названием стоит сноска. Опускаю глаза, ожидая прочесть  что-нибудь вроде того, что, мол, komsomolec  — это член Комсомола и т. п., но обнаруживаю совершенно неожиданное: редактор поясняет, что Komsomolec è un’isola russa del Mar Glaciale Artico, ricoperta per due terzi dai ghiacci. (Комсомолец — это принадлежащий России остров  в Северном Ледовитом океане и на две трети покрытый льдами).

И ведь не придерешься! :)))  Итальянская википедия — свидетель.

Купила я эту книгу сегодня в супермаркете совершенно случайно: откопала в развалах уцененных книг, выложенных по случаю осенних распродаж. Семь евро вместо первоначальных девятнадцати.

Как итальянские издательства находят книги для перевода

Немного в продолжение разговора о том, что переводить, вернее о механизмах, которые существуют на итальянском книжном рынке в области переводной литературы.  Статья мне показалась интересной в том числе и потому, что в ней есть беглый взгляд и на рынок переводов книг из Восточной Европы (см. вопрос 3).

Интервью с Кристиной Фоскини, руководителем отдела авторских прав издательской группы Mauri Spagnol

Тема беседы:

• Как итальянские издательства отбирают иностранные книги для перевода и публикации?
• Литература каких стран наиболее популярна на итальянском рынке?
• Какие новые страны  начинают привлекать к себе внимание?

• Вопрос 1: В 2009 г. из 10 самых продаваемых в Италии книг каждые семь  принадлежали перу иностранных авторов. Итальянские издательства чувствуют особое призвание к переводной литературе?

К.Фоскини: Еще десять лет назад в Италии действительно большими тиражами выходили только иностранные художественные книги. Настолько большими, что в отличие от  других стран, в итальянских рейтингах продаж иностранная литература давалась отдельно от национальной, чтобы каким-то образом поддержать собственных писателей. Такое деление сохраняется до сих пор, хотя сегодня ситуация изменилась, и на первых позициях в общем рейтинге итальянские авторы постоянно присутствуют.

Однако традиция неустанно открывать для себя новых иностранных авторов сохраняется, и на сегодняшний день Италия является одной из стран, которая быстрее всех приобретает авторские права  на зарубежные издания. Мы почти всегда оказываемся среди первых, возможно, потому, что к этому нас подталкивает огромная конкуренция между итальянскими  издательствами. Многие из них, подобно нашей издательской группе, традиционно ориентировались на переводную литературу, и вся их организационная структура, как и у нас, подчинена этой цели. В этом смысле мы действуем даже быстрее немцев, которые еще недавно прочно удерживали первенство в этой области.

• Вопрос 2: Как отбираются иностранные книги для перевода?  Быстрота предложения, цена покупки, авторитетность издательского дома – каковы слагаемые успешного поиска новых  писателей и приобретения авторских прав на их книги?

К.Фоскини: Основа успеха – организационная структура поиска: в каждой значимой для нас стране мы имеем своих профессиональных представителей (так называемых «скаутов»), которые следят за событиями на местном рынке. В случае нашего издательства это Великобритания, Америка, Франция, в последнее время к ним добавилась Испания; имеются и некоторые нишевые рынки.

Как только местные издательства извещают о готовящейся новинке, скауты тут же передают нам эту информацию. Таким образом нам удается  приобретать авторские права на перевод почти одновременно с выходом книги на родном языке или совсем с небольшой задержкой. Так произошло, например, с «Гипнотизером» Ларса Кеплера: права на перевод книги  мы приобрели за два месяца до появления ее на шведских книжных прилавках.

Быстрота реакции – фундаментальное условие, хотя тут всегда  остается риск не угадать и  приобрести книгу, которая так и не получит успеха у себя на родине.

В тех странах, где у нас нет своих скаутов, как, например, в Германии, источником информации служат национальные рейтинги продаж и обзоры книжного рынка в  специализированных журналах. Это позволяет нам быть в курсе всех выходящих новинок и отслеживать их успех у публики.

Важнейшей обязанностью моего отдела  является быстрое приобретение авторских прав. При этом желательно, чтобы  перспективные  новинки нам представил  сам обладатель этих прав и чтобы он обратился именно к нам потому, что уже знает, насколько качественно мы умеем переводить и “интерпретировать” чужие культуры. Экономическая составляющая – не единственный критерий, по которому  литературный агент или издательский дом – владелец авторских прав  оценивают предложение купить у них права на перевод. Вместе с предлагаемыми деньгами они смотрят, способно ли заинтересованное зарубежное издательство хорошо продать свой перевод. Если предложение поступает сразу от нескольких, то в этом случае смотрят не только на цену, но и на то, каким авторитетом пользуется каждое издательство-переводчик на своем  книжном рынке.

• Вопрос 3: Создается впечатление, что при всем ее богатстве  литература Восточной Европы практичеcки никак не представлена в переводной литературе Италии и остальной Европы. В чем причины этого?

К.Фоскини: В странах бывшего социалистического лагеря еще совсем недавно господствовал принцип обобществленного труда, поэтому издательская культура, базирующаяся на продаже эксклюзивных прав на перевод, не была сформирована, что  очень сильно тормозило процесс (в течение многих лет даже «Мастер и Маргарита» Булгакова, например, издавался вне режима авторских прав). Новая  практика отношений зародилась там совсем недавно.

Вот и получилось, что отсутствие  сети литературных агентств, которые бы представляли  новые имена и договаривались о продаже прав на перевод,  сильно замедлило вхождение авторов из Восточной Европы на рынки других стран. Положение усугублялось  отсутствием независимых издательств. Все существовавшие были государственными и подпадали под цензуру.

Своеобразным трамплином для вхождения на западноевропейский книжный  рынок является Германия. Например,  именно на немецком рынке итальянское издательство Guanda узнало про  Владимира Каминера, «русского из Берлина», перевело  и опубликовало несколько его книг.

Те же трудности с отсутствием авторских прав еще несколько лет назад тормозили вхождение на итальянский рынок и китайских писателей.

Простой пример: десять лет назад мы вернулись с книжной ярмарки в Тайбэе с пустыми руками, но не потому, что там не было интересных авторов, а потому, что в Китае отсутствовала сама концепция эксклюзивной публикации перевода. Сегодня ситуация иная, в Китае введено понятие авторского права, и теперь многие литературные агентства представляют интересы китайских авторов, которые публикуются  в том числе в итальянских издательствах.

• Вопрос 4: Культурные различия, стечение обстоятельств, формат книги – какой механизм или их сочетание определяют  успех или неуспех переведенной книги в той или иной стране?

К.Фоскини: Это может быть и простое стечение обстоятельств, как, например,  в случае с книгами Халеда Хоссейни. Они стали бестселлерами на многих европейских рынках за исключением Испании, потому что после террористических актов в Мадриде в 2004 г. испанцы совсем  не желали покупать книг об исламском мире.

Определенные книги хорошо  пойдут на одном рынке и будут плохо расходиться на другом, но издателю также интересно следить, как завоевываются симпатии в той или иной стране. Американский читатель, например,  предпочитает знакомиться с новым автором через недорогие карманные издания, выходящие массовыми тиражами, а в Италии в большинстве случаев  новинка завоевывает читателя, если выходит  в твердом сброшюрованном переплете, то есть первый успех будет определяться отнюдь не низкой ценой. Это свидетельство того, что итальянцы обращают внимание на эстетический аспект, на книгу как объект, и это многое говорит о существующих культурных традициях.

Сейчас, на пороге электронной революции, очень интересно будет наблюдать, как повлияет на книжный рынок «дематериализованная» книга, e-book, когда она начнет массово представать читателю не в виде физического объекта c тщательно продуманным художественным оформлением, а в виде файла с контентом. Любопытно посмотреть, возникнет ли какой-то новый вид чтения, новый способ  пользоваться  книгой, родится ли новый тип читателей и как на это отреагируют книжные рынки разных стран.

• Вопрос 5: Какие новые имена появляются на горизонте?

К.Фоскини: Самый привлекательный рынок – это тот, который еще предстоит открыть и который я и мои коллеги не устаем искать.

Культура  и литература неразделимы, поэтому найти автора, живущего в стране, голос которой еще не звучал на твоей родине, по сути, означает приблизить читателя к неизвестному пока образу жизни, к иному менталитету и иным формам литературы. Перспектива познакомить своих читателей не только с новой человеческой историей, но и оригинальной писательской манерой и дотоле неизвестным миром всегда вдохновляет. Новые голоса могут еще прозвучать из Китая. В свое время благодаря английскому литературному агентству, которое стало нашим проводником по неизвестной нам китайской литературе, мы опубликовали «Дикие лебеди» Юн Чжан — книгу,  ставшую теперь легендой. В ней история Китая двадцатого века  представлена глазами женщин трех поколений. Мы остались очарованными этой литературой, оригинальной как  по сюжетам, так и по манере повествования,  и продолжаем публиковать других китайских авторов.

Новые имена могут придти с Ближнего Востока. Еще один регион, которые пока слабо представлен на нашем рынке – Африка, этот гигантский резервуар идей и литературных традиций. Пока  образы и культура Африки предстают нам в  «отфильтрованном» виде – пропущенные  через взгляды писателей, принадлежащих другим культурам. Мы знакомы в основном со средиземноморской Африкой и  южноафриканскими писателями, пишущими на   африкаанс, чьи произведения имеют все характерные признаки англоговорящей литературы. Нам еще только предстоит открыть для себя  самобытную  африканскую литературу (и будем надеяться, что это произойдет в ближайшем будущем).

Посадочный знак стал двигаться. Милые дети! (5)

5. Дети — достойная смена отцов

Поражает дьявольское воображение детей, выложивших посадочный знак собственными телами, и подозрительная для их возраста  осведомленность о том, как такой знак должен выглядеть. Вытекающий из дырявого бензобака керосин, видимо, стал капать им на головы, и как настоящие пионеры, они сразу всё поняли.

Насчет бензобака, который вдруг стал протекать во время полета, я уже не удивляюсь: тут тоже наверняка не обошлось без тайного откручивания гайки темной ночью.

Сторож Семён шел однажды лесом (4)

4.  Враг не дремлет

Но вот в мажорные ноты советской жизни вплетаются тревожные ноты. Не все пока спокойно. Зубовный скрежет врагов молодой страны победившего социализма не дает забывать о бдительности. Я-то думала, что тема врага умерла до войны. Впрочем, что это я… Помню, как подростком я зачитывалась «Тайной белого пятна» и «Вирусом В-13» Михеева. О-о-о, там тоже хватало шпионов и вредителей советской страны!

При виде подобных текстов я грустно думаю, что начало этому жанру (кажется, совсем того не желая) положил  Чехов своим рассказом «Злоумышленник».

(На примере этого текста отрабатываются окончания существительных м. и ж.р. в творительном падеже, а также совершенный и несовершенный вид глаголов.)

Куплю Ленина портрет, золотую рамочку (3)

Что же  поют наши колхозники?  О, это частушки нового времени.

Молодежь пела и плясала после работы (2)

2. Радостный труд пейзан на колхозных полях

Музыка духового оркестра из ЦПКиО им. Сталина сливается с задорными песнями колхозников. Сценка то ли из «Дело было в Пенькове», то ли из «Богатой невесты».

(отработка падежных окончаний существительных м. и ж.р., оканчивающихся на мягкий знак; уменьшительные формы существительных:  огонь — огонек, ветер — ветерок)

Grammatica russa. Феерические тексты (1)

Признаюсь, меня всегда раздражают учебники русского языка для иностранцев, когда их начинают пичкать лубочными картинками  из дежурного набора  «казачок-присядка-валенки-кокошники-балалайки- икра деревянными ложками» и прочей лабудой.  В основном этим грешат зарубежные издательства, конечно. Бывает обидно, что эти дурацкие стереотипы так живучи. Вы не найдете подобного псевдофольклора в учебниках английского, французского, немецкого, итальянского и проч. языков для иностранцев. Образы этих стран и культур даются в современном ключе, а Россия, несмотря на всю ее современную историю, в глазах иностранцев, похоже, до сих пор предстает бабой в полушалке.

Но вот недавно у букиниста купила учебник русского языка 1957 (!) лохматого года. Издан в Италии, автор — некая Нина Потапова. И хотя я сама, помимо переводов, еще и преподаю русский как иностранный, эта книга мне не была нужна, но полистав тексты, я не могла не  приобрести ее. Там не было кокошников и балалаек, слава Богу, но тексты были совершенно феерические. Хотя книга была издана в Италии, она явно повторяла какое-то советское издание. Впрочем, судите сами.

1. Образ советского человека: молодой, мускулистый, атлетически сложенный, готовый к труду и подвигу

Так и встает перед глазами какой-нибудь ЦПКиО им. И.В. Сталина, водная станция с вышкой, гипсовая девушка с веслом и пионеры, запускающие в небо планеры.

(отработка окончаний м., ср.  и ж. рода прилагательных; склонение глагола «жить» в настоящем времени)

Незримый город Yahoo

Иногда привычные слова оказываются загадочными и даже загадочнее, чем может представиться на первый взгляд.

После обеда  сняла с полки одну книгу, почти наугад, просто полистать за чашкой чая. Это были «Незримые города» Итало Кальвино. Прочитала я эту книгу  на итальянском сто лет назад и с тех пор больше не открывала. А тут решила снова заглянуть. На последней странице поразило одно название, которое раньше совершенно не отложилось в памяти:

Già il Gran Kan stava sfogliando nel suo atlante le carte delle città che minacciano negli incubi e nelle maledezioni: Enoch, Babilonia, Yahoo, Butua, Brave New World.

Великий хан уже разыскивал в своем атласе планы городов, которым грозит развал или над которыми нависло проклятие: Енох, Вавилон, Яху, Бутуа, Дивный Новый Мир.

(У Михаила Визеля в той же цитате город транслитерируется как Йеху.)

Стоп, стоп. Yahoo?! Но это же всемирно известный поисковик. Яху и проклятия?! Не веря своим глазам, перечитываю еще раз, потом проверяю год выхода книги — далекий 1972 г.  В ту эпоху не то что о поисковых системах, даже о компьютерах разговоров, считай, не было.

Лезу в сеть за справками, чтобы понять связь между городом Яху у Кальвино и названием поисковика. Ничего не нахожу. В предисловии к первому изданию книги, написанном самим Кальвино, тоже ничего.

Википедия выдает несколько версий, почему поисковик назвали Yahoo.  Чуть-чуть теплее, потому что, оказывается, у Свифта в «Путешествии Гулливера» были  йеху — отвратительные человекоподобные существа.  В английской версии Вики указывают на связь между йеху и известным американским серийным убийцей Дэвидом Берковицем — «Return me to yahoos» («Верните меня йеху» — это фраза из одного из его полушизофренических писем).

Исторический период в принципе совпадает — семидесятые годы. Правда, Кальвино выпустил книгу в 1972 году, а Берковиц убивал своих жертв в 1976-1977 гг., но сам Кальвино писал, что создание книги затянулось на несколько лет. Не исключено, что последнюю страничку, на которой встречается название Yahoo, он написал пятью годами позже.

Кальвино наверняка читал в газетах или слышал по ТВ о перипетиях с поимкой Берковица. В том же 1976 г. он был в США, выступал с лекциями в американских университетах. Фантазия писателя преобразила странную фразу серийного убийцы в название одного из «адовых городов»?

Осталось понять, знали ли создатели поисковой машины о макабрическом подтексте слова Yahoo и если да, то что заставило их, тем не менее, остановиться  именно на данном слове (вернее, почему этот подтекст их не остановил?).